К сокровищам уездных музеев на Haval M6: Ржев и Зубцов

В первой части рассказа о коротком путешествии на Haval M6 шла речь о достопримечательностях Старицы. А вот второй целью поездки был Ржев, который заслуживает отдельного рассказа.

«Верден Второй Мировой»

От Старицы до Ржева – полсотни километров по трассе Р-132, меньше часа езды. И практически на всем протяжении этой трассы то на одном, то на другом отвороте стоят коричневые указатели: «Массовое захоронение советских воинов». Да, Ржев вошел в нашу историю не как город, который много раз менял владетелей, будучи хорошей «разменной монетой» в политических играх князей, не как опорная база во время Ливонской войны Ивана Грозного и не как важный транспортный узел северо-запада России. Ржев стал центром самого длительного и самого кровопролитного сражения Второй Мировой войны. Сами немцы называли его «Верденом этой войны». Битва продолжалась с 5 января 1942 года по 31 марта 1943 года и состояла из четырех относительно независимых операций: Ржевско-Вяземской наступательной операции, первой и второй Ржевско-Сычевских наступательных операций и начавшейся в марте 1943 года успешной Ржевско-Вяземской наступательной операции войск Западного и Калининского фронтов, которая сопровождалась одновременными наступательными действиями Брянского и Центрального фронтов. А все дело в том, что после поражения вермахта под Москвой фронт остановился в конфигурации, образующей своего рода язык, вытянутый в сторону Москвы. Немцы вцепились в этот кусок земли между Ржевом и Вязьмой со всем тевтонским упрямством – он был нужен им как возможный плацдарм для планируемого второго броска к столице. Но это прекрасно понимало и советское командование и, естественно, предприняло отчаянные попытки срезать этот опасный выступ. 

Но вся беда была в том, что рабоче-крестьянская Красная армия еще толком не умела воевать – ни генералы, ни командный состав уровнем пониже, ни рядовые бойцы. Нет, решимости умереть в бою за Родину у них хватало с избытком, а вот тактической грамотности – нет. В результате операции превращались в череду яростных схваток «за пять-шесть обломанных деревьев, за стенку разбитого дома да крохотный бугорок» (по выражению побывавшего на фронте Ильи Эренбурга). И за несколько дней боев «за пять-шесть обломанных деревьев» вполне могли уйти под дерн несколько батальонов пехоты, а танковая бригада – потерять процентов 80 техники… Да, только в ходе первой Ржевско-Вяземской операции войска под командованием Жукова потеряли 776 889 человек, из них безвозвратно – 272 320. Но и в последующих операциях потери были не меньше. 

Сейчас историки оценивают общее количество потерь в 1,3-1,4 миллиона, но экскурсовод музея «Ставка Сталина» рассказала мне, что, когда она еще в бытность свою советской школьницей с пионерским галстуком на шее вставала в почетный караул во время «Вахты памяти», разговор шел о более чем двух миллионах… Только здесь, на ржевской земле, могли родиться у Александра Твардовского бьющие прямо в душу строки: «Я убит подо Ржевом, в безымянном болоте, в пятой роте, на левом, при жестоком налете… ». И огромное количество бойцов осталось непогребенными даже после войны. Так что стоит ли удивляться тому, что жители местных деревень неоднократно рассказывали поисковикам, что при вспашке им приходилось вести тракторы прямо по костям. А пахали они на вот таких ДТ-54, как тот, что установлен в качестве памятника на окраине деревни Хорошево, как раз той, где стоит музей-изба «Ставка Сталина». Но вот что нужно понимать отчетливо: да, жертв могло бы быть много меньше, но эти жертвы не были напрасными: армия Моделя так и не смогла ни совершить второй бросок на Москву, ни прийти на помощь погибавшей в сталинградском котле армии Паулюса.

Тем не менее факт остается фактом: будучи главнокомандующим Красной Армии, Сталин выезжал на фронт один-единственный раз, и именно сюда, в только что взятый Ржев. Это была целая операция, организованная ведомством Берия. 

Для размещения временной ставки был выбран частный дом в деревне Хорошево, принадлежавший Наталье Кондратьевне Кондратьевой, которую попросили временно перебраться к родне – в самом Ржеве не осталось ни одного целого дома. Здесь Сталин встретился с командующим фронтом Еременко и здесь подписал указ о первом победном салюте. Правда, салют был посвящен освобождению не Ржева, а Орла и Белгорода.

Музей небольшой, но очень атмосферный – вся обстановка в доме была тщательно восстановлена по фотографиям. Здесь нет анахронизмов и новодела – все вещи относятся именно к военному времени. Правда, реально Сталину принадлежала только лежащая на письменном столе трубка… Ну а память о тех событиях охраняет «дивизионка» ЗИС-3 и выстроившиеся в почетном карауле бюсты Героев Советского Союза, родившихся на ржевской земле.

Бронзовый солдат возносится в небо, превращаясь в стаю журавлей. Не случайно на территории мемориала фоном постоянно звучит песня Яна Френкеля на бессмертные стихи Гамзатова: «Мне кажется порою, что солдаты, с кровавых не пришедшие полей, не в землю эту полегли когда-то, а превратились в белых журавлей…». Памятник нравится далеко не всем, но на меня он произвел сильнейшее впечатление. Мне кажется, что по значимости он не уступает скульптурным композициям Брестской крепости, фигуре Родины-матери на Мамаевом кургане, солдату с девочкой на руках, стоящему в Трептов-парке, и монументу «Алеша» в Пловдиве.

Но начинается комплекс с железнодорожной станции «Ржевский мемориал», около которого на вечный прикол встал паровоз серии «Э» – рабочая лошадка наркомата путей сообщения. Эта модель была разработана еще в 1909 году, и оказалась настолько удачной, что оставалась в производстве вплоть до 1957 года. Именно из таких паровозов формировались колонны особого резерва наркома путей сообщения, которые и тянули воинские эшелоны в условиях отрыва от основных и оборотных депо, на прифронтовых линиях, подвергавшихся постоянным бомбежкам, а порой и артиллерийскому обстрелу со стороны противника. Конкретно этот паровоз в войне не участвовал, поскольку был произведен в 1950-м году. Тем не менее все основания установить на станции паровоз-памятник все-таки есть: именно ритмичная работа НКПС предопределила успех четвертой Ржевско-Вяземской операции, когда советские войска получили, наконец, возможность отвечать двумя снарядами на каждый выстрел немецкой артиллерии. 

Храм Покрова Пресвятой Богородицы Русской Православной старообрядческой церкви был заложен в 1908 и закончен в 1910 году – Ржев вообще был одним из центров старообрядчества. Удивительно, но построенная в русском шатровом стиле церковь за все время своего существования ни разу не закрывалась, и службы продолжались и при советской власти, и во время немецкой оккупации. Но в сорок третьем, уже перед освобождением города, немцы собрали практически всех жителей в городе (а их осталось всего 248 человек из более чем 50 тысяч), заперли их в церкви и заминировали немаленькое здание из красного кирпича. По счастью, об этом узнали ржевские подпольщики, которые сумели связаться с разведкой Калининского фронта, и разведка не подкачала. Ею была проведена поразительная операция: в город, где вовсю шли уличные бои, вошла специальная разведывательно-штурмовая группа. Она обеспечила снайперский удар артиллерии по соседнему зданию, где расположились гитлеровские подрывники и куда были выведены провода электродетонаторов, синхронно с этим уничтожили охрану, освободили обреченных на гибель заложников и разминировали здание. Представляете, какой сюжет для военного боевика с элементами триллера, куда там «Спасению рядового Райана»!

Зубцовские миниатюры

Ну что же, время, отведенное на знакомство с городом, заканчивалось, пора отправляться в обратный путь. Я окончательно привык к машине и ее спокойному нраву, вполне органичному для движения по улицам маленьких городков, где никто никуда не спешит. Присиделся к месту водителя, привык, подходя к автомобилю, просто потянуть за ручку двери, дав сработать системе бесключевого доступа. Но что там с намеченной целью, получилось ли посетить шесть музеев? Ладно, будем считать Успенский монастырь музеем под открытым небом – это раз. Старицкий краеведческий музей – два. Музей «Ставка Сталина» – три. Музей военной истории и ржевский краеведческий – четыре и пять. Одного не хватает! Но по дороге есть еще один старинный городок, Зубцов, а в нем тоже есть краеведческий музей!

От Ржева до Зубцова – чуть более 20 километров, причем по трассе М9 «Балтия». Казалось бы, четверть часа – и ты на месте, но все дело в том, что по всему этому участку идут активные работы по ремонту и реконструкции дороги. В итоге она представляет собой цепочку участков с реверсивным движением, и на некоторых временных светофорах приходится стоять минут по 10. В результате дорога заняла полтора часа, а цифра среднего расхода на экранчике бортового компьютера вновь перевалила за 9 л/100 км.

Но вот и Зубцов… Чтобы доехать до музея, нужно сделать совсем небольшой крюк: у автостанции свернуть налево и проехать квартал вдоль набережной Вазузы. Правда, парковаться около музея негде – приходится проехать вперед, свернуть к городскому парку и вернуться на несколько сотен метров в пешем строю.

Сам по себе Зубцовский краеведческий музей вполне ординарен: есть экспозиции, посвященные древней и средневековой истории города, есть стенды с материальными памятниками дореволюционного периода, есть материалы по Великой Отечественной и боям за город. Но я же говорил, что в районных музеях запросто можно найти какую-то изюминку! В данном случае такой изюминкой стала выставка работ скульптора-самоучки Ивана Абаляева. 

В 1935 году после выставки в Доме крестьянина его работы выкупил Музей народоведения, а директор кимрского музея Николай Шокин начал приобретать для музея его работы. Он познакомил Ивана с Верой Мухиной (которая к тому времени уже была известнейшим советским скульптором) и живописцем Мартиросом Сарьяном, нашел заказчиков и устраивал творческие командировки в лучшие музеи и картинные галереи. Абаляев активно работал, воплощая в резных миниатюрах и воспоминания детства, и свежие впечатления. В 1938 и 1939 годах прошли его персональные выставки. Мастерство резчика постоянно росло, рожденные им образы становились все более яркими – ведь каждая деревянная фигурка имеет свой собственный характер. 

Что можно сказать об автомобиле в целом? Он действительно практичен, может ездить достаточно быстро (хотя и не поражает динамикой), не боится плохих дорог (конечно, в определенных пределах), вместителен, достаточно комфортабелен, хотя эргономика далека от идеала. В крупных городах M6 однозначно проиграет лучше оснащенному Haval Jolion, у которого к тому же имеются и полноприводные версии. Но у автомобиля точно есть своя аудитория, и это прежде всего жители небольших городов с их неторопливым жизненным ритмом, где на первый план выйдет именно вместимость и практичность, а отсутствие разнообразных «свистков и бантиков», начиная от электропривода сидений и заканчивая электроникой, превратится из минуса в плюс. Ведь за то, чего нет, не нужно платить, а в провинции люди привыкли экономить.

Источник